Как улучшить «русскую модель»

Главная проблема нашего судостроения – в организации работ?

Алексей НОВИКОВ,
доцент кафедры экономики и менеджмента
Института судостроения и
морской арктической техники (Севмашвтуз)
филиала САФУ в Северодвинске

Борис ВОРОБЬЁВ,
Информационный портал «Северная неделя»
08 июня 2013 года

Кто только не говорит о проблемах в нашем судостроении: политики и военные, обыватели и сами корабелы… Своим мнением с журналистом «Корабелки» делится кандидат экономических наук Алексей Новиков, доцент кафедры экономики и менеджмента Института судостроения и морской арктической техники (Севмашвтуз) филиала САФУ в Северодвинске.

Алексей Вячеславович Новиков (Фото Валентина Капустина).

Хуже, чем после войны

— Алексей Вячеславович, как ситуация в нашем судостроении видится экономисту?

— Справедливости ради, все мировое судостроение переживает масштабный спад из-за последствий кризиса 2008-2009 годов. Но, конечно, у нас ситуация особая. Высокая длительность производственного цикла: если брать средние цифры, то это два-три года на заказ против мирового показателя в пять-семь месяцев. В Китае работает, и притом чрезвычайно интенсивно, множество рабочих, за счет этого строится много и быстро. А в Японии за последние 37 лет трудоемкость в судостроении снизилась в 2,7 раза при том же суммарном тоннаже производимых судов, сократилась и себестоимость.

А у нас трудоемкость слишком велика, себестоимость выше мировых показателей порой в три-четыре раза.

— Отчего?

— По моему убеждению, в первую очередь – от организационных факторов. Отсутствует точный учет, те или иные показатели произвольно могут завышаться или занижаться. Практически неуправляемы издержки и трудоемкость.

В СССР на меньших мощностях, чем сейчас, за десять лет после войны объем производства в судостроении по тоннажу вырос в 26 раз! Масштабных технологических инноваций при этом не было. Дело в методах руководства. Взяли ориентир на массовый, крупносерийный выпуск, как в танковой промышленности. И соответственно все организовали. Внедрили контроль всего процесса снизу доверху. И воровать, попросту говоря, нигде не давали, и технические вопросы отслеживали. В 50-е годы ХХ века с трудоемкостью было у нас лучше, чем сейчас! Затем постепенно наступил спад. Он не вполне прослеживался в Северодвинске, у нас 70-е и 80-е годы были годами расцвета и интенсивной работы. Но общая тенденция такая. С достижением паритета по вооружениям с США снижался интерес власти к судостроению, хуже отслеживалась текущая информация и вместе с тем рос бюрократизм, нарастала доля так называемых «резервных мощностей», падала напряженность труда – «свободного времени», если можно так сказать, на работе становилось все больше…

Неэкономная экономика

— Некоторые вообще утверждают, что наши люди работать не могут!

— Могут, конечно. Есть такое понятие, такой феномен – русская модель управления: эффективная работа в аварийно-мобилизационном режиме при соответствующих методах управления. Результаты гигантские: атомный и космический проекты СССР, к примеру. Но постоянно работать в таком режиме не получается – начинается спад.

Еще с точки зрения управления в «застойные» советские годы можно отметить такую тенденцию. В 1970-е годы верфи перестали отчитываться «штучным» объемом выпуска, взамен появились «экономические показатели»: выручка, прибыль, затраты…

— Разве это плохо?

— Но организовано все было так, что предприятия оказывались заинтересованными в повышении затрат! За счет этого, например, содержалась социальная сфера… Обезличенность системы учета только усугубляла ситуацию. А позднее, уже в постсоветские, кризисные 90-е годы, ориентация на рыночный, казалось бы, показатель – согласованную с заказчиком цену лишь внесла еще больше фрагментарности, хаотичности в управление в рамках существующей модели, способствовала разрушению избыточных производственных мощностей предприятий.

У них и у нас

— Решались ли подобные проблемы за рубежом?

— Около 35 лет назад общая ситуация в управлении была сходна с советской. Поднялись за счет качественных изменений не столько в технологиях поначалу, сколько в стратегии и методах управления, повышении мощности систем управления. К примеру, «свободного времени» у работников просто нет – их сразу переключают на другие заказы. С другой стороны, львиную долю общего времени занимает планирование и моделирование. Все прорабатывается досконально, и, когда дело доходит до строительства, работа происходит очень четко и быстро.

— Что думаете о существующих планах и программах развития судостроения?

— Мне (и не мне одному) они кажутся с трудом реализуемыми. Так, в «Программе развития отечественного судостроения до 2020 года…» предполагалось, что уже к 2010 году объем продукции вырастет в 1,5 раза. Этого нет. Далее, не всегда учитываются и фактические возможности конкретных верфей, их сложившаяся специализация. И в-третьих, при нынешних механизмах управления можно «съесть» любые объемы финансовых ресурсов без конечного результата. Просто потому, что нет правильного контроля затрат, методов оценки трудоемкости и управления себестоимостью; нет ответа, сколько нужно работников и оборудования вот сейчас на этом производстве.

Порой неизвестно даже, какие мощности остались в строю. Во многом отсюда – проблемы с мотивацией сотрудников, с их профессионализмом. Технология и организация производства разрабатываются на безальтернативной основе. И экономический результат налицо.

Больного надо лечить

— Неужели все дело в управлении? Есть масса других проблем. Физическое и моральное старение оборудования. Или отсутствие «длинных» и притом доступных кредитов. Или проблемы с финансированием со стороны заказчика…

— Все это есть. И все же главная проблема, на мой взгляд, не где-то извне, а внутри производства, «здесь и сейчас». Знаете, если уж человек заболел, то в первую очередь нужно его самого лечить – улучшение окружающей среды уже не столь эффективно…

— Вы говорите об управлении на верфях. Но многие важнейшие вопросы сейчас решаются на уровне Объединенной судостроительной корпорации, не говоря уже о решениях на политическом Олимпе!

— И эту ситуацию также можно и нужно проанализировать, проработать с точки зрения экономики и менеджмента.

— Ваши слова многие воспримут со скепсисом. Мол, рассуждения кабинетных теоретиков. К тому же экономисты в общественном мнении вообще не в чести…

— Да, есть определенное пресыщение рынка труда экономистами. Но и это – от недостатков планирования: перепроизводство экономистов вызвано ажиотажным спросом на эту специальность среди абитуриентов, спроса, которым никто до поры до времени не пытался управлять.

А наша кафедра как раз стремится готовить специалистов целенаправленно для нужд наших предприятий, вести соответствующие научные разработки, готовить методические материалы. Наша специализация – производственный менеджмент, планирование, организация производства и управление им. Многие исследования чисто технических кафедр Севмашвтуза востребованы на производстве, что-то специально заказывается – так и должно быть. Но и мы, специалисты по экономике и менеджменту, можем выполнять подобные заказы – по нашему профилю. Поверьте, есть интереснейшие практические разработки в области антикризисного управления, планирования, управления трудовыми ресурсами.

Один с ложкой, семь с сошкой

— И что бы вы предложили сделать «здесь и сейчас»?

— В двух словах: провести инвентаризацию производственных мощностей – и по предприятиям, и по отрасли в целом. Отделить работающие производственные мощности и персонал от тех, кто занят эпизодически. Последних выделить в особые структуры (для последующей реструктуризации предприятий). Так появится шанс управлять себестоимостью.

— Снова «оптимизация», сокращение? Это болезненно с социальной точки зрения!

— В той или иной мере это, увы, неизбежно. Но будем все же надеяться, что планы правительства относительно поддержки судостроения будут реализовываться и подобные меры станут как можно менее болезненными.

А возвращаясь к тому, что нужно делать… Надо создавать систему управления, которая бы работала у нас!

— Не слишком ли глобальная, почти политическая задача?

— Если ничем не заниматься вообще, ничего и не будет. Нужно пытаться, на мой взгляд.